В сарафан из яблочного ситца нарядилась нынче осень.
Клином журавлей на закатном небе провинциального городка в обрамлении лесов заканчивался еще один теплый вечер.
Сколько будет таких вечеров по пути домой у главной героини рассказа? Вечеров, в которые она, возвращаясь с работы, будет выламывать себя, неся непосильный урожай грязи на своих лопатках…
Помнится Катерине уютный скверик у речки, лет так двадцать назад. Тогда еще юная спортсменка-лыжница, она завивала свои волосы колечками у висков и прихватывала два хвостика цветными резинками.
Это был самый примечательный год в ее жизни – первый курс факультета физической культуры в ее родном городе. Она уже привыкла к тому, что распахнув двери по окончанию занятий, она видела вихрастого паренька с параллельного институтского потока сидящим на скамейке: Витька, так его звали, уходил, не дожидаясь окончания занятий, и встречал Катерину такой улыбкой, что она шла к нему, тоже широко улыбаясь.
***
«Юлька замуж собралась? Вот это номер», - Катерина прошлась по комнате походкой пантеры и остановилась у окна. Ольга видела ее спину, горделивую посадку головы. Так и хотелось ей поскорее сказать этой бестолковой Катьке, за кого Юлька выходит.
Нет, не завидовала она Катьке, не завидовала, но бесилась от этой вот горделивости, от этой независимости. А по большому счету, было бы из-за чего огород городить. Обе они выросли в одном поселке, обе медалистки по окончанию школы. Директрисса их как дочек любила. Как дочек «сосватала» в город в педагогический институт. И конкурс они преодолели благодаря целевому направлению, поскольку только медаль сама по себе ничего не дает при таком бешенном конкурсе – 20 человек на место. То есть, после получения диплома Маргарита Осиповна ждала в своем поселке новоиспеченных учителей.
Тем временем, пока Ольга размышляла о перспективах своего будущего, Катерина повернулась к ней и спросила:
«И кто счастливый избранник?»
Ольга этого и ждала. Здесь она подготовилась по полной программе. Сделала участливое выражение лица:
«Кать… ты только не волнуйся…»
С неделю Катерина не посещала занятий в институте. Поначалу мать только вздыхала у кровати дочери. Подойдет, постоит и уходит. Катерина лежала лицом к стене.
Книги, которые Людмила Сергеевна поснимала с полок библиотеки в кабинете мужа, профессора словесности, лежали стопкой на прикроватной тумбочке в комнате дочери.
«Это книжки твои виноваты… воспитала дочь в духе нереального времени», - выговорил ей муж в очередной раз, когда она принесла ему чашечку чая. Не сказать, что Иван Осипович оставался равнодушным к страданиям дочери, но выбор ее он не одобрял. По словам профессора, Виктор не самая удачная партия для девушки, под ногами которой «мужики как колорадские жуки должны ползать», а дочь вправе не давить только достойных. Почему Виктор не может составить партию его дочери, Иван Осипович попросту объяснить не мог, и сказал однажды попросту, как говорят в подобных случаях: «нутром чувствую, не твоё».
Чай Людмила Сергеевна заваривала правильно. То есть не сказать что правильно, но что по- особенному, это точно. Она сдабривала его известными только ей ароматами, и от глотка такого напитка сладко щемило сердце; будто сказочные птицы щебетали на краю небосвода, нежно-нежно уводя в страну грез и исполненных желаний, где все тревоги-печали сводятся на «нет».
Именно искусство аромосдабривания она надеялась передать дочери, как это сделала в свое время ее мать. Вот только подходящее время по случаю передачи секрета что –то не спешило наступать. Блаженное время! Оно бежало и струилось в своих потоках, пересыпая настоящие истории новыми, наслаиваясь и наслаиваясь.
Шарлотта Бронте, «Красное и черное» Стендаль, «Дары возлюбленной» Рабидранат Тагор, – эти перлы провалялись неприкасаемыми всю неделю.
Катя встала под лучами бьющего в окно солнечного света. Окинула взглядом чернослив в тарелочке, который мать рано утром принесла ей в комнату, и вдруг во взгляде ее народилась ненависть: она скинула книги с тумбочки и поддала ногой пару верхних, как скинула бы с пьедестала не только книги с именами некогда бывших кумиров, но и Витьку. Вот кого ей хотелось видеть поверженным на пол.
Как он мог?
И как ей теперь жить?
Ей всего девятнадцать. Впереди – Надежда, Вера, Любовь. Венок сонетов именитых авторов.
| 
