Библиотека

И. Иртеньев «Чей старичок?»

Однажды в июле, изнемогая от феноменальной жары, я возвращался с работы. Идти нужно было в гору, поэтому, добравшись до центральных улиц, я взмок как ломовая лошадь. Мозг, надорванный бессмысленным сидением в офисе, отказывался адекватно отражать объективную реальность. Я мечтал о холодном душе. Меня не волновали даже женщины. Воображение, развитое с детства качественной советской литературой, отдыхало на чётко выраженном рельефе женских прелестей. От суровых мужиков пахло потом; запахи вшивых интеллигентов моё отравленное никотином обоняние не воспринимало.
Мучимый жаждой, я остановился у киоска, но тщетно: пиво было тёплым и в момент открытия окатывало граждан липкой белой пеной, империалистические напитки жажду усугубляли, а местную минералку я не жаловал. Однако выбора не было.
Я наклонился к окошку и зашевелил пересохшими губами.
− Минералка отравлена! − сказал кто-то над самым ухом.
Я вздрогнул и обернулся.
Незнакомец в восточном халате и шлёпанцах на босу ногу оказался забытым школьным товарищем в белых льняных штанах и красной майке с нецензурной надписью.
− Что Вы сказали?
− Я сказал, что минералка отравлена, только и всего!
Школьный товарищ улыбнулся, и у него под носом заколосились густые ленинские усы.
Крупный мужчина с пошлым возгласом «Вы будете брать или нет?» бесцеремонно отодвинул меня от окошка, купил бутылочку минералки, открыл её, не дожидаясь сдачи, и жадно выпил залпом. «Что за чёрт? − сказал он спустя мгновение, − Минералка отравлена!» Разогнав руками тополиный пух, он сделал два неверных шага в сторону супермаркета и грузно плюхнулся на раскалённый асфальт. Окружающие оцепенели.
− Я предупреждал! − сказал школьный товарищ, взял меня за руку и потащил в тень.
Когда я немного пришёл в себя и отдышался, школьный товарищ протянул мне прикуренную сигарету.
− Что это было? − спросил я, глубоко затягиваясь.
− Это была внезапная смерть постороннего человека, − золотое пенсне школьного товарища загадочно блеснуло. − Вообще-то, огорчаться нечему. Мы-то с Вами живы и здоровы! А смерть… Она повсюду.
Резкий визг тормозов, удар, и жертва слепого случая перелетела через бордюр. Пешеходы остановились как вкопанные. Я выронил сигарету.
− Что происходит?
− Да нормально всё! − школьный товарищ сдул с пиджака невидимую пылинку. − Сам-то как? Женат? Дети есть? Где трудишься? Сто лет не виделись! Признаться, забыл твоё имя. Помню, как бил меня во втором классе, а вот имя… Андриян, Бартоломео, Виссарион, Яков? Хотя, не в имени дело. Эх, кончилось детство золотое!
Мы пошли по тротуару, придерживаясь тенистой стороны.
− Помнишь Кольку из пятнадцатой квартиры? Захлебнулся два года назад. Набрал ванну, выпил две бутылки водки и уснул. Нелепая смерть! А какие стихи писал? «Нелепо всё и глупо, А злополучный Ирод Открыл младенца трупом Истории период»... Его подруга пошла гулять с собакой, та погналась за кошкой, поводок обмотался вокруг шеи и… А помнишь мужа нашей классной руководительницы? Который коллекционировал холодное оружие и развешивал его по стенам? Сосед через стенку забивал гвоздь, промахнулся, турецкая сабля слетела с крюка и − в капусту. Там ещё двуручный меч и пара кортиков следом… А Гоша погиб на охоте. Выстрелил в зеркало… Ольга, та, которая поваром хотела стать, попала в промышленную мясорубку. Я с тех пор не ем пельмени… Очкарику Витьке бинокль упал на голову. Брат, капитан второго ранга, уронил, когда вешался из-за неразделённой любви… Практикант Никодим утонул в гидравлическом прессе… А помнишь Изабеллу? Точёная фигурка, локоны до плеч, ума палата. Растолстела, побрилась на лысо, свихнулась и сиганула с пятнадцатого этажа… Бухгалтер Афанасий подавился скрепкой… Светка Пантелеева, любительница коротких юбок, вышла замуж, уехала на Кавказ… Тухачевского расстреляли. Просто вспомнилось… Ваня из музыкального училища вроде живой пока… Кондитер Залесский провалился в сельский нужник, хотя газ в село провели ещё в апреле… А Миронову помнишь? Что с ней? Давно не видел… Бабушку в прошлом году схоронил. Не успела на выборы сходить!
− Но самое интересное, − продолжал собеседник, нежно поглаживая на груди орден Трудового Красного Знамени, − детей рожают без остановки! Сундукова двойню родила, Чемоданова − тройню, у Сумкиной уже пять абортов! У Корзинкиных мальчик, у Авоськиных девочка, у Коробкиных не помню кто. Второгодник Степан скоро дедом станет. Кипит жизнь, булькает!..
Редкие прохожие хватались за сердце и со словами «Валидол! Корвалол! Нитроглицерин!» спешили расстаться с жизнью на коротко подстриженном газоне. Доходили не все. Мы осторожно перешагивали через агонизирующие тела, вежливо извинялись и шли своей дорогой. Школьный товарищ размахивал ковбойской шляпой, а на моём лице застыла идиотская улыбка.
Но всё когда-нибудь заканчивается. Мы тепло попрощались возле моего дома.

Вадим Петрович безответственно положил кирпич на край оконного карниза и смачно плюнул с третьего этажа…

Источник: http://andreystrukov.ucoz.ru/publ/1-1-0-11